— Господа лыцари, чума на них и зараза, — сплюнул другой.
Голод и жажда перебороли утомление и отчаяние. Покачиваясь, она встала и снова пошла. Солнце палило.
Невдалеке лежало древнее, поваленное ветром дерево. Поэт присел на ствол, опер лютню о колено, облизнул губы, вытер вспотевшие ладони о штаны.
— Што за деревня? Никогда тута не бывал. Ремиз, знашь это место?
— Окрошка, Дийкстра, — напомнил Геральт. — Проводи меня к Филиппе. Спокойно, с достоинством и без фокусов.
— Ты ему не сказала? Ты действительно ничего не знаешь, Геральт?