Зал взорвался криками и аплодисментами. Вечер для публики удался.
Выяснилось, что при моем быстром накоплении энергии и сливать ее надо было чаще. Отсюда и перепады настроения, и избыток энергии, и яркость чувств.
Откуда силы взялись. Товраль заревел. Только что в грудь себя кулаками не застучал. Но последующее низкое рычание примирило меня с «неполной идеальностью» спасителя. Как он рычал!
Грэг начисто вытер руки. Застегнул темно-синий сюртук, скрывая кровавые следы. Всегда удивлялась, как два-три штриха в одежде могут полностью изменить образ человека. Теперь передо мной стоял не подозрительный сумасшедший и даже не очаровательный хулиган, а серьезный, подающий надежды молодой ученый.
— Я получила твое сообщение, что ты ждешь меня у себя, рисковала, добираясь на извозчике. А у дома никого не было! Как ты мог так опоздать?
Оказывается, бутыль с ядом, заготовку Альберта для отравления моей семьи, которую он разбил о нападающих, Дух почти всю «принял на себя», упал «как сломанная былинка» врагу под ноги, но имел силы «сделать решающий укус в пятку», а спас врага только ботинок грубой кожи, «делают же зачем-то такую толстую обувь, чуть зубы там не забыл».