На этом месте, по его словам, молодому человеку стало очень обидно.
Трое оборотней против Томаса-оборотня, практически человека Торваля и меня. Мы проиграем с тяжелыми увечьями, да еще потом будем Тузикам прислуживать.
— Почему? — удивилась я. — Из-за того, что пригрозила судом?
Его голос был глух. Мощное тело согревало, обещало… какую-то теплую, щемящую нежность, которую некоторые называют счастьем.
— За рубеж, на учебу, — убито прошептала я.
— У меня родился сын, — гордо сказал он нам, подняв мокрое от слез лицо. — Я — отец сына!