При этом к людям волк по-прежнему относится как к второму сорту. Кто я для него теперь — женщина-человек, к которой его явно тянет, при всем этом полезна для решения проблем со зверем, но с которой не имеет смысла считаться?
Студенты вокруг восторженно ахнули. А под нашими ногами ослепительно засияло белым. Сложный рисунок из соединяющихся и перекрещенных линий расцветал на полу. Нанесенный когда-то и оживленный магией сейчас.
Вот идиот. Я фыркнула и демонстративно отвернулась от волка.
— Дик, а полиция Лоусона умеет быть благодарной? Нет, не так. Бесконечно, фанатично обязанной.
— На вид?! На вид такое не определить, — зашептала она, поблескивая глазами, — но… уже не вариант для замужества и… рождения детей.
Кольцо грусти стянуло грудь, я тяжело вздохнула и украдкой вытерла платочком глаза.