Сообразительный лис задорно хохотнул, раскланялся и пошел знакомиться с гостями, его не подкосил ни разрыв помолвки, ни тем более волчьи рекомендации искать в другом месте. Я с уважением посмотрела вслед. У этого молодого человека большое будущее, из сложной ситуации он выходил уверенно, да еще связи наберет.
Пока народ отвлекся, я цапнула страшилку, ну сил моих нет на нее смотреть, и засунула в шкаф, на полку. Выдохнула. Вот теперь нормально.
Ну уж нет, в тепличных условиях я жить не согласна.
— Потрясающе, — сказал он, подняв лицо с сумасшедшей улыбкой от уха до уха. И тут же получил хлесткую пощечину по довольному лицу.
Через несколько минут мы ударили по рукам. Жали мне руку без скидок на женскую немочь, и я решительно ответила столь же крепким пожатием.
Рука была теплой и твердой. Обычно трогаешь руку, а она нежная и мягкая. Потому что иногда это рука твоей маленькой сестры. А иногда — интеллигентного парня, который считает, что знание книг Ницше делает твердым его взгляды, а остальное — не важно.