Батюшка сегодня не пошел с нами, тетушки ему запретили. И правда, после приступа с сердцем пусть хоть денек побудет под присмотром врача да отлежится в тишине. Несмотря на то что он рвался и топал ногой, совместными семейными усилиями его закрутили в халат и обложили подушками.
Тяжелыми шагами обходя меня со стороны Джеймса, шел незнакомец с вокзала.
В итоге жаловалась Лиза подругам, что вот НЕ ТЕ молодые люди на нее внимание обращают, совсем не те. В результате пару раз с синяками приходила по итогам недопонимания. Драться ей, бедной, приходилось, отстаивая неприкосновенность товара, который так щедро выставлялся на витрину. Особенно настойчивым потенциальным покупателям приходилось объяснять — дескать, и не товар это, не продается, это частная коллекция и бережется для настоящего ценителя.
— Что? — изумилась я, не понимая вопроса.
А теперь — начнем. Для Франца моя поимка — полная безоговорочная победа, а для меня — возможность его разговорить. Чем слабее и зависимей девушка, тем мужчина большим гоголем ходит и тем болтливее, честнее становится.
Его лицо выражало недоумение. И через секунду оно похолодело и замкнулось прямо на моих глазах. Оборотень не терпел неуважения примерно так же, как я.