А плакаться просто так, сам с собой или в узком кругу, вгоняя себя и других в еще большие переживания, а то и депрессию, вот в этом я не видела смысла.
— Волки позорные, отдайте, это же мое, честно украденное!
— Да твою ж в ж…, женщина! — завизжал этот нахал. И тут же схлопотал от Дика. За то, что выражается при дамах, и вообще — оппонент. Рыжий оглянулся и показал мне большой палец.
— Поганец! Ты думал, я тебя не увижу? Утащил еду и жрешь в одиночку?
— Ты бежишь, — задумчиво отметил Торваль.
Он почти не дыша снял обруч со стены и развернулся ко мне, светло улыбаясь. Гибкий, изящный, опасный фанатик.