— Не шла — ехала. Кто знат, откедова, издалека ль? Следы копыт подле нее были. Видать, конь-та ейный в Сухаке пал, потому как побита, в синьцах вся.
— Молчи, Трисс Меригольд! Покушение на единство Братства провалилось, островом по-прежнему владеет Капитул! Короли — руки прочь от Капитула! Это наш конфликт, и мы сами его разрешим! Решим свои проблемы, а потом положим конец вашей идиотской войне! Ибо на нас, чародеях, лежит ответственность за судьбы мира!
— Надеюсь. Прошу, прошу ко мне в контору. Ах, нет, нет, как можно, вы первыми. Ты же знаешь дорогу, Йеннифэр.
— Тридцать флоренов, сучий хвост, — вздохнул Ремиз. — Недурственно… Платит барон Люц из Тыффии?
По большаку прошли очередные хоругви, за кавалерией появились пехотные корпуса. Маршировали лучники в желтых куртках и круглых шлемах, арбалетчики в плоских касках, щитники и пикинеры. За ними тяжело шагали латники, закованные в броню как раки, ветераны из Виковаро и Этолии, дальше — разномастная толпа: кнехты из Метинны, наемники из Турна, Мехта, Гесо и Эббинга.
Большинство слов, которые слетели со злых, искривленных губ паренька, Цири не знала. Но по изменениям на лице Скомлика поняла, что это должны были быть слова невероятно мерзкие и обидные.