— Почему? Вы такой неотразимый, что любая женщина должна быть от вас без ума?
Мы с Лутором переглянулись. Он по-мальчишески хитро мне подмигнул, — мол, что я говорил?
— Очень поздно. По меркам ткачей — нереально поздно. В двадцать два года.
Силой воли заставила себя дождаться конца музыкальной экскурсии, а потом, улыбаясь, соглашаться со всеми восторженными репликами Конора по поводу замечательного концерта, прекрасной погоды и отличного вечера.
Когда во мне проснулась магия, и я смогла воочию увидеть все мамины скрытые страхи и комплексы, несколько раз делала попытки немного подрихтовать ее энергополотно, однако из этой затеи так ничего и не вышло — Тарья категорически отказывалась носить сшитые мной вещи, а перебирать ее нити напрямую я попросту опасалась.
— Можно подумать, мы голодаем, — фыркнула Элана.