— Ну почему же. Мы мило посидели, на удивление спокойно поговорили. Это уже хорошо. Плохо то, что Дэн категорически отказался браться за ум.
Вечером в понедельник, когда я вернулась из мастерской, меня снова встретил уставленный многочисленными вкусностями стол и совершенно счастливые дети. Причем, Ланка, как мне показалось, радовалась даже больше, чем Дэн. Это при том, что сам парень сиял, как новенькая монетка, а с его губ не сходила улыбка.
— Привет, пап, — сказал Дэн, ставя свои пакеты на пол возле стены.
— Лутор, — у меня внутри начало расти беспокойство, — а они вообще приедут?
— У меня тогда были очень жесткие принципы. Я считал, что брак — это то святое и неприкосновенное, что не может быть осквернено предательством.
— Ну и пусть меняет. Он мужчина видный, обеспеченный, холостой. Женщинам, знаешь ли, такие нравятся.