— Они вас любят, — улыбнулась я, жестом приглашая его пройти за ширму, чтобы снять необходимые мерки. — Жизнь ведь продолжается, и горе однажды утихнет.
Увидев, что я уже способна адекватно воспринимать действительность, кейа как по команде опустились на одно колено, склонили головы.
Его пальцы, сильные и горячие, вдруг сжали мою холодную от волнения ладонь.
— Я жду, Лутор. Сейчас сюда придут целители.
Мать Конора Руби оказалась невысокой очень худой женщиной с бледной желтоватой кожей и острыми чертами лица. Когда мы подошли к ней вплотную она открыла глаза и посмотрела прямо на меня. От ее взгляда по спине мгновенно побежали мурашки. Потому что этом взгляде не было ничего. Ни чувств, ни эмоций. Только тупая безысходность и равнодушие.
— Они встречаются всего несколько месяцев, — заметила я.