Итак, нужен третий путь. У меня есть нить, я знаю, что должен сделать – явиться в Норатор и взять мандат архканцлера в храме Ашара. Я это и проверну, но по-своему. Сначала я осмотрюсь, прикину что к чему, сделаю основные выводы. Проработаю вопросы, как говорят бюрократы. Мне ведь тоже предстоит стать бюрократом… отчасти. Но плясать под дудку какой-либо группы, пусть даже такой, что желает Империи спасения и процветания, я не буду. Ну не марионетка я, что же тут поделаешь, я натуральный псих с маниакальным желанием действовать самостоятельно. И даже в мире Земли я всегда требовал карт-бланш, как достопамятный спаситель корпорации «Крайслер» Ли Якокка, иначе просто не брался за работу. Репутация у меня была отчасти маргинальная, но это было и к лучшему. Именно за это меня и уважали. Боялись, ценили и уважали. И если я выйду из комнаты и предамся в руки группы Белека, то покажу, что готов плясать под их дудку, проявлю слабость. Но слабость – это последнее, что ценится в политике: там ты либо на коне, либо под конем, и третьего не дано.
По реке к загадочному морю Оргумин и собственно к Норатору плыли трупы людей в блеклой крестьянской одежде. Один за другим, повинуясь неторопливому течению, они плыли кто лицом вверх, кто вниз, с раскинутыми либо сцепленными на животе руками, с открытыми либо закрытыми глазами на искаженных предсмертной мукой лицах.
– Ну, дай-ка посмотреть, – сказал я, и склонился к гаеру, тыча в обломки лютни указательным пальцем. – Да у тебя тут… – чуть не сказал: «…конструктор», ибо обломки лютни и правда напоминали какое-то «Лего», – мелко нашинковано. Ну, если это приставить сюда… Как думаешь, рыбий клей для луков – он поможет склеить?
А я не обязан перед тобой отчитываться, Амара. Но в этом мире ты сделала для меня больше, чем кто-либо другой, и заслуживаешь откровенности… без хамства.
Не успел я, однако, опомниться, как Амара преклонила колено. Без всякого пафоса она спокойно произнесла клятву верности будущему архканцлеру. Глаза ее при этом смотрели на меня с дерзким вызовом.