Он отступил на шаг и собрался в единый нервный узел.
– Я его у вас позаимствовал… из кармана. Аккурат когда на площади к нам ехали конники… Какое-никакое, а оружие. Они забрали у вас шпагу, а у Амары меч, обыскали халявы сапог и вынули мои ножики, обхлопали рукава моей куртки и рубахи – вдруг там тайный стилет, оружие благородных господ, но не додумались заглянуть в обломки моей девочки… А я положил его в разбитый корпус и придержал пальцем… всего лишь пальцем. Люди Ренквиста глупы, не додумались там смотреть.
За время, которое потребовалось моему организму, чтобы победить дурманящее зелье, от свечи остался огарок.
– Вы – Литон Правдоискатель. Провозвестник реформации.
Издалека пришел длинный, заунывно-пронзительный звук, раскатился над побережьем.
Когда хогг пьян, он, очевидно, соображает не хуже трезвого. И обиды запоминает. Отомстил за свое унижение.