Когда хогг пьян, он, очевидно, соображает не хуже трезвого. И обиды запоминает. Отомстил за свое унижение.
– Где ваши жилища? Где ваши останки? Где оружие, чаши, одежды? – выкрикнул я, ибо этот вопрос и правда не давал покоя.
В приоткрытое оконце заглядывал любопытный солнечный луч и, честно скажу, лучше бы он этого не делал, поскольку высвечивал обилие пыли и мусора на полу.
Любопытная собака выбралась из-под днища и, остановившись у костра, внимательно смотрела на меня. Я не боюсь собак, напротив, люблю, но что было в голове у этой псины – об этом оставалось только догадываться. Ну хоть не рычит, и на том спасибо.
Мы проехали мимо деревни, и тут я своим новым обонянием учуял смрад пепелища. К горьким запахам примешивался чуть заметный сладкий – это значило, что в деревне сгорело несколько человек. Около моста высился столб с перекошенной обгоревшей табличкой, кто-то выцарапал на копоти одно слово – «Грешники!».
Больны яростью и злобой, желанием мстить человеку.