Отошел туда, где начиналась живая, человеческая трава, где начиналась длинная холмистая гряда, поросшая метелками каких-то цветов; оглянулся. Где Амара, Литон, Бернхотт? Где вечно неугомонный Шутейник?
Он и не ответил. Пальцы-крючья намертво впились в подлокотники.
И сам я… в этом мире – тот еще баран, не способный увидеть скрытое.
– Цыть, я сказал! Играем, благородный господин Блас, играем на все!
– Бернхотт, держи выход. Держи сколько можно.
Я вновь прошелся по комнате, прокручивая в уме всю информацию, что получил от чародея.