И сам я… в этом мире – тот еще баран, не способный увидеть скрытое.
– Цыть, я сказал! Играем, благородный господин Блас, играем на все!
– Бернхотт, держи выход. Держи сколько можно.
Я вновь прошелся по комнате, прокручивая в уме всю информацию, что получил от чародея.
Мерзкие ощущения. Я извлек шпагу. Клеймо на лбу каторжника разгладилось. Он выдохнул и снова попытался атаковать, находясь в шоковом состоянии, но я с силой отбил удар, а потом еще раз ударил по мечу, выбив его из кургузых пальцев.
Слишком хорошо я понимал, что крепко влип и меня не выпустят, так что осторожничать не стоило. Пусть даже мандат «сгорит», я – живой – все равно остаюсь опасным свидетелем проделок фракции. Значит, меня убьют – так зачем играть в вежливость?