Амара, Шутейник или Бернхотт с Литоном умеют ориентироваться по солнцу и луне, как и все люди Средневековья, но я-то в этом полный профан, я житель метрополии двадцать первого века, у меня совершенно отсутствует понимание, как именно нужно это делать.
– Может быть, остальные так же… ждут нас у опушки? – предположил я. – Давай разойдемся в разные стороны… Ненадолго – на полчаса, может, и будем их звать. Потом снова сойдемся…
Амара, идя сбоку повозки, высказалась в том смысле, чтобы Шутейник не слишком дырявил шкуры, дескать, раны волов на таком солнце загниют, в них заведутся черви, и затем придется расстаться со скотиной, ибо лечить ее негде.
Я поймал себя на том, что бегу следом за младенческим плачем, петляю среди деревьев.
Затем он дернул его за ворот потертой куртки малинового бархата так, что голова хогга мотнулась назад, и с силой всадил в рот гаера недоеденное яблоко.