– К тому же я не занимаюсь подобными случаями, – доктор поглядел на оставленный бутерброд. – Пусть мисс Аштон подойдет на неделе. Миссис Томсон или леди Райс ее примут.
– Драконы, – ворчит Мэйтин. Смотрит на меня лукаво и немного виновато: – Разберешься?
– Попробуете, – серьезно согласился мой доктор. – Но сначала отпустите Элизабет. Когда она выйдет из корпуса, я отдам вам вашего сына и книгу.
К прерванному разговору, как и обещал инспектор, мы вернулись. Но сначала пришла от своих рожениц леди Пенелопа, заварила мне большую чашку чая на травах и поставила на стол не найденное мною, а потому не доставшееся Грину печенье. Потом достала салфетку и пузырек с маслянистой жидкостью и в прямом смысле стерла с моего лица и шеи саднящие полоски порезов. Никаких вздохов и ненужных причитаний, и даже жалость во взгляде, которую я отмечала в последнее время, ей удалось спрятать.
– Не «умер», – я зажмурилась от ставшего слишком ярким света. – Она сказала не «умер». Сдох… Но я ее понимаю. Я и сама так ругалась бы, если бы… А меня в гинекологию перевели. Только я там не осталась…
– Поняла, – кивнула я, в самом деле начиная что-то понимать.