– О чем же вы так мило беседовали? Только не говорите, что он снова интересовался мной.
– Это был не рев, – вздохнула я, решив, что наступил удобный момент. – Они пели вам серенаду.
– Я все помню, – первым делом сказал Саймон, когда мы остались вдвоем в тренажерном зале. – Но остальные забывают. Я заходил к матери в обед, она уверена, что Герман перевелся в Найтлоп… Представляете, в Найтлоп? А что говорят другие? Инспектор? Ректор?
– Вы идиот, – выпалила я, досадуя больше на себя, чем на него.
– Мистер Вульф, простите, могу я взглянуть? – указала на заинтересовавшие меня книги.
– Я дам вам пару книг, – сказал он, когда мы вернулись в гостиную. – Можете не читать, просто возьмите. Вас охраняют, если помните, а отчеты о том, где и с кем вы проводите время, ложатся на стол вашего любимого мужчины. Не хотелось бы поставить вас в неудобное положение. Поэтому: мы с вами встретились у Милсов, оттуда меня вызвали на роды, а вы мне ассистировали, и поскольку это был для вас первый подобный опыт, вы хотели это обсудить, и я пригласил вас к себе – не говорить же нам на улице? А книги – о единорогах. Потому что так долго обсуждать акушерские мероприятия скучно, и мы, естественно, сменили тему и немного увлеклись. Да?