Не скажу, что меня распирали решимость и жажда действий, но раскисать нельзя. Я себя знаю: не встряхнусь вовремя – завязну так, что ни лекарства, ни даже единорог уже не спасут.
– Что за глупости? – в голосе человека, которому я сломала жизнь дважды, сперва написав ее такой, замкнутой и одинокой, а затем беспардонно в нее вмешавшись, слышалась улыбка. – Честно сказать, я уже даже не сержусь за тот детский поступок. А в том, что случилось после, вашей вины нет.
– Хорошо. К делу. Вы помните Виктора Нильсена?
Благодаря сайтам, посвященным истории моды, на которые я заглядывала, взявшись писать роман, процесс одевания был мне в теории знаком. На практике все оказалось гораздо сложнее, а всякий раз, глядя в зеркало, я шарахалась в сторону, увидев вместо привычного изображения незнакомую девицу. Зато появилось время обдумать, куда меня занесло и что теперь делать.
Так, под видом дружеского чаепития, мы и обсуждали сегодняшнее происшествие и дела давно минувших дней. Вернее, одно давнее дело.
– Книги, – вспомнила я. – Саймон сказал, что они в их доме.