Но я остановилась. Отстранилась. Поправила сползший с плеча халат. Пошатываясь, словно пьяная, дошла до окна, облокотилась на подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу.
– Как это не с кем? А друзья? Всего им не расскажешь, но в целом, гляжу, вы поладили. Они свою Элси в беде не оставят.
– Не знаю, что ты там пожелал, – сказала я, переведя дух, – но я не отказалась бы от яичницы в твоем исполнении. Ты так ее нахваливал.
– Боюсь, у меня нет тайн для равноценного обмена, – виновато развел руками доктор. – Боюсь, их у меня вообще нет.
Журналы меня не заинтересовали, а вот среди объявлений встречались интересные. К намеченной через две недели практике по курсу «Лечение и заговаривание зубов» требовались пациенты-добровольцы, которым обещали бесплатно провести санацию ротовой полости, удалить зубной камень и восстановить эмаль, а если они смогут предложить проблему посолиднее, вроде запущенного кариеса, пульпита или пародонтоза, им даже заплатят. С нарушениями прикуса и прочими зубочелюстными аномалиями просили подождать до следующего практического занятия.
– Не нужно ничего объяснять, милорд, – сказала я прежде, чем он открыл рот. – Я понимаю, что ваш обман был продиктован благими намерениями, и не могу осуждать вас. Но говорить с вами не хочу.