Мэйтин не говорил, что я не имею права рассказывать об этом. И я рассказывала. О своей книжке. О поисках кота на чердаке, оказавшемся терминалом. О самом Мэйтине, ни капли не похожем на свои изображения в храмах, язвительном, но добром мальчишке, не способном игнорировать звонки-молитвы и играть не по правилам. О том, что не писала ничего о ритуале, изменяющем реальность, а потому не знаю, кто его провел и зачем. И вообще ничего не знаю – слишком отличается этот мир от того, что я представляла, сочиняя свое женское романтическое, а причинно-следственные связи – сложная штука, и не исключено, что никакой я не демиург и не автор даже, а случайная жертва, по ошибке оказавшаяся в иномирной версии себя…