– Что еще посмотреть хочешь в обители нашей, государь?
– И чего это ты духовную грамоту писать удумал?
– В росписи о караульных и гарнизонных делах сказано, что посягающий на часового все равно что на царскую особу злоумышляет!
Тихая и застенчивая, в отличие от Машки, Глафира стоит рядом с матерью, опустив очи долу и только краснеет, слушая нас с Авдотьей.
Поляки и впрямь, приведя в порядок свой строй, готовились в очередной раз обрушиться на нас. Однако не успели они исполнить свое намерение, как в их шеренгах начались рваться бомбы, выпущенные из подтянутой к месту боя батареи. Опытным жолнежам пушечный обстрел был совершенно не в диковинку, и будь это обычные ядра, они бы выстояли. Но вот к тому, что вражеские снаряды будут с грохотом разрываться, убивая и калеча осколками всех вокруг и к тому же пугая лошадей, воины оказались не готовы.
– А вот нечего было царя будить, – отвечаю с самым невинным видом. – Что нового-то?