Как подошел, я не услышала, и мне это, пожалуй, не слишком понравилось. Как и тарталетка в его руке.
– И у нее накопилось изрядно обид. Мне она показалась хорошей кандидатурой на роль осведомителя…
Почему никто не заметил? Не обратили внимания? Или… поговаривают, что дядюшка мой когда-то крепко выручил нынешнего начальника жандармерии, и тот преисполнился благодарности, но не настолько же… или… зрение мое было немного странноватым, расплывчатым. Я не видела лиц, точнее воспринимала их этакими белесыми пятнами, а вот энергия – дело другое… вот это синее пятно, вызывающее дрожь и частично рассеивающее потоки, не амулет ли?
– Время власти, – я откинулась на кресло. Теперь, когда голод отступил, вернулись запахи. Кожи. Металла. Керосина, который привязался к металлу. Мастики… красного дерева и лака, его покрывавшего.
– Но вот остальные, от кого исходила потенциальная опасность… и скажу, что далеко не все были безобидны… первым признали Исцеляющую… потом Огненнорожденного… и дальше уже было просто. Жрецы приносят клятву на крови, обязуясь не вредить короне и соблюдать закон. И сами следят за своей паствой…
Морфий,надо будет Марку отписаться, у него, помнится, был лучший морфий в этом треклятом городе. А то ж с Диттера станется в аптеку пойти,там же порошок разбавляют безбожно. Аптечным морфием только детские колики унимать, это каждый знает. Кроме моего бестолкового дознавателя.