Герр Герман, в отличие от утра, выглядел неважно. Мундир мятый. Волосы в беспорядке. И пахнет… о да, виски пахнет. Надеюсь, не моим,ибо мое гостеприимство так далеко не распространялось, чтобы всяких малоприятных типов угощать виски.
– Что именно? – холодно поинтересовался Диттер.
Дядюшка тарабанил пальцами по подлокотнику, а я не торопила. Я понимала, насколько неприятен ему наш разговор. А ещё искала повод задать один вопрос. Важный вопрос. Очень важный и не слишком относящийся к делу.
…хиндару позволили сесть, но и только. Стоило ему дернуться, чтобы встать, как последовал незаметный тычок под ребра.
Она же, вместо того, чтобы подчиниться, стиснула зубы и замотала головой.
…оно затронуло и наш дом. Тогда он был разрушен почти до основания, а все, до чего удалось дотянуться толпам обезумевших светлых, сгорело в ярком пламени. Где-то там, на фундаменте, остались оплавленные камни, а в парке до сих пор не удалось вывести ветреницу… светлый, мать его, цветок, который во всех книгах упоминается, как исключительно капризный и требующий особого подхода к содержанию.