– Знаешь, – произнес он этак, доверительно, – а я уже начал опасаться, что мы отсюда не выберемся…
Она икнула, а я… Я не могла остановиться. Я видела… мы видели: мучительную жизнь, полную суеверного ужаса и ненависти. Бесконечное полотно дорог. Стареющее тело, к которому была привязана душа. Милостыню… голод… раз уж она так боится смерти…
Благодетельница. И главное, восторг в глазах у Мари почти искренний. Врать у женщин получается намного лучше.
– И не обижайся, но охрану я тут оставлю. На всякий случай, – герр Герман указал на жандармов, которые так и не осмелились переступить порог библиотеки. – Инквизиция – это хорошо, но и наш присмотр быть должен…
Все-таки он попытался меня обмануть. Конечно, где-то я его понимала. Переписывать устав недавно созданного сообщества – еще та морока, однако это не значит, что я позволю сделать из себя жертву обстоятельств. Я сама подхватила мэра под локоток и, наклонившись к самому уху, прошептала.
– Ты еще не ушла? – я присела на подушку, стараясь не нарушать узора,и закрыла глаза. Это место еще осмотрят, я позаботилась, но пока мне нужны кое-какие ответы. И я получу их, пусть и у мертвеца… нет, не у тебя, безвестный мальчишка… а ведь смуглый. Как и те, которые внизу… все они – чужаки в нашем мире и, кажется, я знаю, откуда берутся здесь. Их покупают там, на берегу, где много желающих получить пару монет за легкую работу. А уж куда они исчезают… никто в здравом уме не рискнет задавать вопросы.