В общем… жизнь или недо-жизнь шла своим чередом. Торжественный обед в ратуше порадовал канапе с подгулявшей семгой, свежими клубничными булочками и прилипшим ко мне мэром.
Мне показалось, она поняла. Во всяком случае отступила, но…
– Я же сказала, пообщаться… пошепчемся о своем, о женском…
– Старший дознаватель милостью матери нашей Церкви, – произнес он, правильно оценив молчание. И руку вытянул, позволяя разглядеть круглую массивную печатку на мизинце. Силу я издали почуяла, и такую… неприятную, да. Определенно, прикасаться к подобным вещам мне не стоит. А вот наши потянулись.
– Увидишь, возьмем одного старика, так другой появится или третий, и дальше будут калечить детей, не говоря уже… – темные глаза блеснули и инквизитор поинтересовался. – В храм не проводишь?
Паук слышал меня. Он был недоволен. Тьма от тьмы… и капля высшей силы, которая чувствовалась в нем, намекала, что не стоит вмешиваться. Суд состоялся. Приговор вынесен. И… не только ей, выходит. Но я не прошу вовсе его отменять. Отсрочка… небольшая… она заслуживает хотя бы того, чтобы быть выслушанной? И тьма соглашается.