В родной городок Герман возвращаться не стал, а начальство, обрадованное – уж больно много было прошений о распределении в родные места – отправило его, куда сочло нужным. Город наш всегда отличался особым норовом, и не всякого приезжего готов был принять. Германа принял. И пробуя его на прочность, подкинул ему тело. Бродяги. И его бы списать, отправить в обход мертвецкой, указавши в бумагах естественную причину смерти, – в конце концов, кому какое дело до бродяги? Свезли бы на кладбище и прикопали, как есть. Так нет же, к неудовольствию начальства непосредственного и далекого чересчур старательный новичок честно потребовал вскрытия. …а там… вырезанные на теле письмена, оскопление и вытащенные внутренности, которые заменили соломой… отчет заставил начальство задуматься.