И объяснить, как именно иначе, не получается. Иногда минута здесь выливается в несколько дней снаружи, иногда все происходит с точностью до наоборот. Главное, оно движется. Иначе. И эта инаковость не ускользает от внимания чужаков. Вот Вильгельм – мне все ещё хочется назвать его Вольдемаром – присаживается на пол, он кладет два пальца на шею Диттера и хмыкает.
– Благодарю, – я протянула коробочку Диттеру, надеясь, что у него хватит здравого смысла не перечить. В конце концов, потом купит мне другое колечко… если доживет.
Два кольца… Два треклятых кольца из лунного серебра. Красивые, чего уж тут. Широкие ободки, на которых вьются то ли узоры,то ли руны, складываясь в сложное заклятье древнего языка. Надо же… а ведь я совсем ничего не знаю про род матушки, кроме того, что этот род не помог. …или помогать было некому?
– Полагаю, – дядюшка, похоже,тоже имел определенные сомнения относительно авторства, – их диктовала фрау Агна. Но не суть важно… главное, что Франсин рано или поздно пришлось вернуться домой. И она с удивлением обнаружила, что рабочий кабинет супруга отныне для нее закрыт. И предлог все тот же… помощь ему, конечно, нужна, но он слишком любит жену, чтобы взваливать на нее груз забот. Пусть лучше займется домом. В крыле, где жили участники эксперимента, стоит провести ремонт. Да и светская жизнь требует определенного внимания. Все же род Вирхдаммтервег должен показать участие в жизни города… балы, рауты и вечера… она готова была верить в эту чушь, но…
…а револьвер у него не форменный. Γде только раскопал этакую дуру? Или тоже романчиками Нового света увлекся? Дух свободы, колоний и прерий… дикари, золото… может, зря я отказалась поучаствовать в перевозках? Говорят, дело неплохо идет… ещё и торговлю наладили спецтоварами для желающих немедля на золотые прииски отправиться? Или все-таки… Сегодня золотая лихорадка есть, а завтра нет, и пошли убытки. Я почесала кончик носа, мысленно одобрив принятое когда-то решение. Долго Остербойское товарищество не протянет… наверное.
Обыкновенно. И даже хорошо… в голове слегка шумит, состояние такое вот, одновременно невероятной легкости и желания совершить что-нибудь этакое, душевное… после шампанского подобное бывает. О чем я и сказала Диттеру, а тот лишь вздохнул.