А и вправду, чего? Ах, как колотится у дорогой сестрицы сердечко, того и гляди, проломит грудную клетку…
…а вот ночь – это страшно. Пустой коридор. Темнота. Пол холодный. Надо бы вернуться в постель, но за окном дождь и молния сверкает. Молний я не боюсь, а вот гром – дело другое. От грома сердце вздрагивает и пускается вскачь. Я знаю, что бояться совершенно нечего, однако знание не помогает справиться со страхом.
– Но петуха она не убила… плакала потом. И на меня накричала… она крови боится.
А глаза синие… Волосы вот с рыжиной явной, правда, не морковного пошлого колера, а этакой, благородной бронзы. Уши неодинаковые. Левое прижато к голове, а правое изуродовано, то ли рвали его, то ли мяли, главное, что осталось от ушной раковины немного. И в эту малость он умудрился серьгу вставить. Непростую.
– Именно, – Диттер стыдливо отвернулся. Хотя… там, куда отвернулся, зеркало стояло. Хорошее. Большое. – Ложись и отдыхай. Хочешь, горячего молока принесу?
…тем более, что к оному прилагается майорат в виде особняка, некоторых иных земель, приносящих неплохой доход. И он, полагаю, сестрицу волнует куда сильнее самого титула.