– Ложь, – сказала я, постукивая когтем по столу.
Чай подали. Темный поднос. Заварочный чайник с трещинкой и пухлая мягкая кукла, почти съехавшая с него. В юбках куклы прятались мелкие разномастные чашки. Позвякивали ложки.
…но все-таки, все-таки… Темный ритуал с человеческой жертвой? Пару десятков лет тому… к сожалению, даже их силы не хватит, чтобы установить более-менее точную дату. Спустя первую дюжину лет фон становится размытым и стабильным на все последующие годы… нет, неприятно, однако, думать, что в моем доме кого-то в жертву приносили.
– Ничего… разве что… ты больше не слышишь голосов?
– Ничего страшного. Но разговаривать лучше не здесь.
– Без оснований. Мы же инквизиция. Будем учинять зверства и впадать в средневековую истерию… – Вильгельм с трудом подавил зевок. – Он на самом деле мутный… а старший братец, что характерно, в упор не помнит, как попрощался с Нормой в тот день.