– Надо, – мама вздыхает и выкладывает цветы на алтарь. – Но здесь, дорогая, слуг нет. Это место не для них… и не для нас. Не совсем для нас, но ты имеешь право. Имеет ведь?
…в прошлом году я, признаться, побывала на выставке людей. Впечaтлилась темным мавританцем, обряженным в львиную шкуру. И грозным индейцем, привезенным из нового света: от него несло смертью, а пояс был сделан из настоящих волос, снятых с живых некогда женщин… там многие были. Смуглые и узкоглазые жители севера, которые питались сырым мясом. Людоеды из влажных джунглей забытого континента. Карлики и великаны. Уродцы, на которых смотреть было неприятно,и невероятные по своей привлекательности аборигены дальних островов.
– Ты не жива, – кузина вытерла мокрые ладони о юбку. – И… да, возможно, моя мать поступила не слишком порядочно, использовав… некоторые не совсем законные средства.
– Но я ее не убивала, что бы вам… все куда сложнее, – я подвела Теодора к диванчику, которому явно требовалась реставрация. Вон темное гобеленовое покрытие выгорело, а местами и протерлось.
– Понятия не имею, – я ответила честно, все-таки ощущения после храма были несколько размытыми, и восстанавливались медленно.
Да уж, весьма и весьма выгодная позиция. Я поддела носком туфельку.