– Я… – он вовремя понял, что нож, появившийся у глазницы, это не просто так, а с намеком. – Я думал стрясти с него денег… я служил тут… при доме… старая госпожа всегда злилась, что муженек ни одной юбки пропустить не способен… что тратится на своих девиц… я помогал ему улаживать кое-какие дела… он им платил… хорошо платил.
Я постучала пальцем по приборной панели. Диттер упомянул, что родов, посвященных Кхари, больше не осталось. Интересно бы узнать, что с ними произошло.
…нет, одно дело мелкий торговец, и совсем другое – последняя из рода Вирхдаммтервег. Хотелось бы думать, что к моей смерти отнеслись серьезней…
…от него пахло лабораторией. Вот знакомая вонь окалины, которая имеет обыкновение впитываться в шерсть, и выветрить этот запах, как и едковатый смрад некоторых особых реактивов, практически невозможно. …кисловатая нота вытяжки беладонника. И с нею – запах жженого пера. Или кости?
И слезы подступили к горлу. Почему теперь?
Я сглотнула. Нехорошо на кузин слюной капать. И главное, реакция-то совершенно непроизвольная. Желания немедля свалиться жертве на голову не ощущаю. Более того, сама мысль о том, что в пухлую эту шею придется впиваться, рвать клыками… в общем, слюну я сглатывала старательно.