И снова кивок… интересно,те самые снимки сохранились? Если да, то сомневаюсь, что столь компрометирующий материал оставили в доме.
– Когда твои родственники принадлежать тьме,то… от них поневоле ничего хорошего не ждешь, но… правда… несколько ошеломляет, – я отстранилась, а Диттер не стал удерживать. – И скажи, что только мне кажется, будто нынешняя история – продолжение прошлой?
И показалось, произнес он это с насмешкой. Я смотрела на дядюшку. Да, мы особо не были близки. Скажу больше, мы и знакомы-то были весьма поверхностно. Я ему не нравилась, я остро ощущала это,и не имела особого желания продолжать знакомство. Он в свою очередь любезно не искал встреч. И пожалуй, это делало нас обоих счастливыми. А на отца он не похож. И на Мортимера. Тот рыхлый, расплывающийся, несмотря на корсеты и ладно скроенные костюмы. Дядюшка Фердинанд высок даже для мужчины. Я ему и до подбородка не достаю. Сухопар. Сложен в целом неплохо, но худоба создает иллюзию некоторой дисгармоничности. Конечности его кажутся чересчур длинными, равно как и шея.
И Ганс решился. Вытер губы – сломанные пальцы смотрелись не слишком красиво, но, кажется, эта боль отступила. Бывает.
…следующую группу набирали исключительно из добровольцев. Они заключали договор, в котором и оговаривались все возможные проблемы.