И снова меня за руку схватил. Его вообще не смущает, что я не совсем жива? Меня вот смущает, хотя раньше я как-то особой скромностью не отличалась, теперь же назойливое это внимание раздражает. Но раздражение стоит скрыть.
– Деточка,инквизицию не переубедишь, – старуха двигалась легко, будто разом скинув прошедшие годы. И становилось ясно, что проживет она ещё не один десяток лет, исключительно назло окружающим. – На редкость упрямые типы… был у меня один любовник,из ваших… горячий мужчина, но такой неподатливый… это у них от природы… благодать даром не проходит. А в жандармерию ты сходи, для порядку, так сказать…
– Мой наставник говорил, что солнечный свет скрывает многое… я уже был здесь однажды.
"…как выяснилось, я была права. Ее отец, человек дурного нрава…"
Она режет запястье и слизывает красные капли. А я думаю, что мне, пожалуй, повезло. Я всего-навсего умерла. Сойти с ума было бы куда более огорчительно. И с этой мыслью меня отпускают. Я… Я возвращаюсь. Храм. И богиня, застывшая куском золота. Пусть даже весьма высокохудожественным куском, но ныне мертвым. Она сделала то, что должно. И забрала тьму. А люди… люди остались.