– Писклявый голосок, бегающие глазки и плохой запах изо рта, – я провернулся на своём кресле и уставился прямо на него. – Давно не виделись, братец.
– Вас послушать, так я позорю вас по каждому поводу. Этот, – она указала на меня, – вообще вряд ли хоть что-то понимает из того, что видит и слышит.
– Продано господину Тиграну Гасанову. И это рекорд на нашем аукционе, господа!
Спасает только то, что знают, как его применять, совсем немногие – я, да кучка мертвецов.
– То… почему же вы не разорвали помолвку?
– Он мой сын, Наина, – отозвался Михаил. – Мой. Не твой. Ты не понимаешь. А его… то, что с ним случилось тогда – то, что я его не спас – моя самая тяжкая ноша.