Мой взгляд невольно зацепился за весы с песком, и на душе стало грустно. Очень хотелось верить, что добрая часть меня победила злую.
– Не хочу! Не хочу говорить про них! И знать их не хочу, – заявляла я, жутко обижаясь на тех, из-за кого мама так долго грустила.
Воображение уже рисовало мою печальную участь, а глупое сердце все еще верило в чудеса и отчаянно стучало, продлевая муки. Когда челюсти щелкнули, я сжала кулаки и зажмурилась, почему-то совершенно не ощущая боли.
– Молчать, заговорищик! – ответил он, брезгливо откидывая мою руку в сторону. – Все женщин – пиранья! Не доверять ей!
Оставив его, я подозвал Тога и несколько минут объяснял, что именно от него требовалось. Воины тем временем волновались, хмурились, но не противились моему решению.
Стало ужасно горько от собственных слов. Вспомнилось, как Хакарк хотел убить негодяя, но ему помешали Фрида и Эд. Политика, как говорил супруг. Правитель Кенарии убил наследного принца Хастарии – война обеспечена. И всем плевать, какими гадкими делишками занимался Раен. Из него сделали бы мученика, а из моего мужа – врага всех народов.