– Я исполню вашу волю, муж мой, – проговорила, сжимая руки в кулаки. – Велите нести мои вещи к крафтам.
– С тех самых, как ты увез моего единственного сына, вырвав его из материнских объятий! – выпалила Дарна, позабыв о маске спокойствия и безразличия.
– Немыслимое варварство я творю, когда выхожу из себя, – объяснил я, остановившись в нескольких ладонях от собеседника. – Хочешь увидеть?
– Отдыхай, Эд. Мне нужно сконцентрироваться – зверь рвется на волю.
Тогда Марита вновь обратилась к брату с просьбой о помощи ее единственному сыну, и тот велел привезти мальчика. Осмотрев годовалого Хакарка, шардигар вынес неутешительный вердикт: ребенок услышал зов древней крови прародителей кенарийского народа, и сущность его рвется между волком и человеком.
Я открыла рот, да так и застыла, не в силах вымолвить ни слова. Не зря мать настоятельница, поучая меня перед отъездом, говорила: молись Двуликой о взаимопонимании. «С северянином можно жить без любви, но без понимания ты долго не протянешь, дитя мое».