Я испуганно повернула голову и посмотрела в ту же сторону, куда был направлен взгляд Эда. Прислушалась. Затаила дыхание. Ничего. Только шелест листвы да мое сердце, внезапно ставшее очень громким.
Все вокруг пришли в движение. Мужчины суетились, гаркали друг на друга, странно жестикулировали и вынимали мечи из ножен.
Я остановилась посреди помещения, опершись на громоздкий золоченый стол, и обернулась к Раену, ожидая расспросов о цели своего визита. Решая, стоит ли говорить правду.
Выходили мы через другую дверь, маленькую и невзрачную. Как зачарованная, я шла за Раеном, слушая его сладкие, словно мед, речи, наслаждаясь его обществом и улыбаясь все шире. Тревоги были позабыты, а навязчивая серебряная ниточка казалась досадным недоразумением, на которое я очень старалась не обращать внимания.
Как только я осталась одна, пришло облегчение. Хотелось обдумать все, что произошло за этот безумно долгий день. Матушка настоятельница часто говорила нам: «Каждый вечер, после молитвы, припомните все, что свершили, и дайте оценку своим поступкам. Если случилось плохое – не жалейте о содеянном. Было и прошло. Но взвесьте сказанное и сделанное, сделайте выводы и учитесь на собственных ошибках».
– У него не было другого выбора, – шепнула я, прекрасно понимая, что говорю неправду. У человека чести выбор есть всегда.