Я тоже пополз, медленно, на пузе, притворяясь меховым ковриком. К счастью, женщине было не до меня. Она вообще всякую осторожность потеряла. Подобралась к лежащей у стены девахе, той самой, недавно хохотавшей наезднице. Ленке. Ага, когда Таха с пушкой разнесла сколопендру в клочки, этой наезднице тоже досталось. Пустотника! Не то чтобы мне было жалко эту доморощенную садистку — точка мне понарассказывала о ее развлечениях. Но торчащий из бедра осколок сколопендрового шипа — это приговор. И для обычного человека без медоедей переносимости ядов смерть будет долгой и болезненной.