Гюрза молча боролась, но бугаина был раза в четыре тяжелее. И у меня снесло крышу — какая, нафиг, конспирация! Злобно взревев, я прямо с кромки стены бросилась насильнику на спину, целясь в жирный загривок, но промазала и смачно цапнула за дергающийся оголенный зад.
— Зато ее семья есть! И ей не все равно! Даже если она умерла! — продолжал ментально надрываться мальчишка, снова бросаясь на меня с отвагой бешенства. — Не смей ее предавать! Трус!
Я позволила себя поймать через добрые полчаса беготни, драк и воплей. Ну как позволила… вовремя убрала сковородку обратно за спину, когда потная толпа озверевших мужиков все же зажала меня в тупике. Ой, блин!
— Кто уймёт этих ненаглядных, с меня вторая порция! — объявил я, с удовольствием наблюдая, как толпа за столиками взревела, будто море отхлынула от берега и настоящим цунами захлестнула волчат.
Там, за ним, далеко внизу, волновалось зеленое море джунглей… рявкнув в последний раз на толпу преследователей, выбежавших из-за угла, я оттолкнулась от подоконника и… полетела в пустоту.
С трудом просунув сквозь очень частую решетку кончик лапы, я поскребла эту задницу когтями и быстро отдернула конечность обратно. Мне, понятно, надо узнать, куда делись из клетки девки, и откуда взялся медведь, но не настолько, чтобы жертвовать частью тела.