Давно я на себе действие этой игрушки не ощущал. Противостоять его воздействию вроде как нельзя. Кьяром нас сделали, и от кьяра не сбежать. Но есть, что называется, нюансы.
Я потеряла счет времени, припасы, с таким трудом раздобытые Гюрзой, так и валялись без дела, даже жажда отступила. Мучительные судороги, пожар между бедрами и борьба за собственный разум длилась… не знаю, сколько длилась. Несколько раз я впадала в болезненное, тревожное забытье. Кажется, несколько раз в щелях между глиняной заглушкой и камнем мелькал и гас дневной свет… кажется.
Как только последний жареный гриб исчез в ненасытной утробе Рыжего, я утащила свое сокровище в сторонку и принялась оттирать ее песочком, не обращая внимания на добродушные смешки ребят. И вернулась только через полчаса, когда вся компания у костра уже о чем-то оживленно спорила.
Ну и зачем нас притащили сюда? Ладно, потом разберусь.
В том, что меня, если поймают человеком — не убьют, я уверена. Им нужна оборотница в караване, а Гюрза по-любому тю-тю. Я знаю, она справится и сделает все, как надо. Она меня не подведет. А если получится и отвлечь погоню и оторваться… но на это мало надежды.
Двое мужчин, один длинный и остролицый, с кисловато-постным выражением глаз, и второй, пониже и покрепче, прошли мимо, направившись к той части строя, где стояли самые рослые дикари, а около нас остановилась дородная тетка в деловом костюме, которую под ручку поддерживал явный альфонсик в тоненьких очочках, с телефоном в руках.