Я открыла глаза и огляделась. В зверином облике темнота сделалась весьма условной. Но от этого было не легче. Хреново было, чего уж… если бы можно было просочиться сквозь решетку, я бы хоть могла, как Таха, свернуться клубком вокруг Гюрзы, уткнуться носом в ее лишенный колючек живот и от души пореветь.
Сестрёнка недовольно передёрнулась всем телом.
— Ты точно медоедка? Не бурундук? — заржал паразит. — Полдня по лесу от охотников бегала, и то успела запасов прикопать.
— Пусть. В будущем, возможно, она могла бы быть полезна, но, чтобы это самое будущее наступило, нам необходимо в срочном порядке восстановить портал. Слухи о наших проблемах вырвались наружу. Да разве такое утаишь?! Нас того гляди уничтожат, нужно спасать положение, нужны деньги. За не умеющую оборачиваться, но обладающую регенерацией оборотня, молодую симпатичную девочку дадут много, очень много. Медведицу мы, к сожалению, продали раньше. Если бы у нас осталась хотя бы барсучиха, можно было бы отдать ее, все равно тварь неприручаемая. Я навел справки. Но теперь выбора нет. Нужна вам эта колючка? Выкупайте на свои личные. Задорого. Это моё последнее слово.
— Он сам не хочет, — пояснила Гюрза. — Говорит, хватит с него. Надо хоть на старости лет пожить спокойно. И я не то чтобы про старость согласна, а вот про спокойствие…
Уф. Логически если, вот логически! Медоедка — она барсук. Если бы эта поганка восхищалась зачетными клыками, или, там, могучим хвостом, то я б ее на раз раскусила. Значит, это уже мое?