— Порвал его маленько, и хватит, — пояснила Точка. — Будем считать, что мы квиты. Он тут без меня ребят сберег… и сестренку спрятал. Не дал сволочам ее поймать и убить. Очень жаль, но больше его грызть нельзя.
— Что, опять?! — изумился Карл, тоже превращаясь, и оказалось, что я лежу подбородком на его голой груди. Мужчина легко приподнял меня и переложил иначе, всю меня на всего себя.
— Я помогу, — пробормотал второй, пристраиваясь сзади и пытаясь облапать меня за талию потными ручищами. А я… а я вдруг почувствовала, что люблю-ни-магу прямо Марука, эту клановую сволочь, этого скота последнего… потому что моя нежная улыбочка, с которой я смотрела в мерзкую харю первого насильника, ощутимо поехала вперед и вширь, раздвигаясь в ощеренную клыками медоедскую пасть на нежном девичьем личике. А ведь голова у меня-человека заметно крупнее, чем у меня-барсучка… и челюсть, соответственно — тоже!!!
А то. Там граница. Участка, леса, частной собственности — не знаю, не важно. Важно другое — дичь по сути никуда из клетки и не выпускали. Просто «клетка» большая и умело задекорированная. И по периметру охраняемая так, что мышь не проскочит, не то что загнанный, испуганный человек.
Своим-то я быстрым шепотом, подкрепленным фирменной улыбочкой, рассказала правила поведения на эскалаторе. Не скакать, на ступеньки не садиться, держаться за перила, драные тряпки подтянуть, чтобы в ступеньках не застряли. Называется — почувствуйте себя воспеткой в младшей группе на экскурсии.
— Туда их! — Лена указала на соседнюю клетку, отделенную от моего загона решетчатой стеной.