Было у меня желание пойти и объяснить ушлепку, что чужую жратву крысятничать последнее дело. И что плевать сверху в беспомощного человека в яме нехорошо. И… Но я усилием воли подавила в себе жажду справедливости. Пусть дрыхнет, гад, он мое алиби. Типа сторожит не умеющую самостоятельно перекидываться пленницу, пленница страдает в застенке, все при деле, а кто по ночам партизанит и мстит всяким сволочам — мы со сторожем ни сном, ни духом!
Я б прям нехорошее подумал, если бы сам в такую стойку периодически не вставал. И точно, знакомый запах опять не дал обмануться — это МЕДОЕДКА, чтоб мне ни шлюза, ни переборки. Она шуганула свору оборотней нашим фирменным химическим оружием, развернулась и юркнула в какой-то отнорок. А я остался, как дурак с упавшей челюстью и ящиком в нише за спиной. Перед озверевшей от зверского, едкого, липучего и напрочь отбивающего нюх медоедского воняруса, толпой!
Заслонка закрылась, снова раздалось бряцание железа, дверь медленно открылась. Первыми ввалились давешние амбалы, встали по обеим сторонам от входа, затем вошла белобрысая гадина под ручку с новым действующим лицом. Высоченный мужик лет сорока, с лицом порочного красавца, не понравился мне с первого взгляда. Можно сказать, я его возненавидела даже больше белобрысой твари.
А эта сто пудов из новеньких, не умеющая обращаться, и зверюшка неудачная. Иначе черта вакуумного ее бы продали даже за кристалл — самок в ульях всегда дикий дефицит. Любопытно. Это кто ж ее тут спасает — может, юный возлюбленный? Хрен разберет в темноте, и шепот тоже не поймешь, то ли бабский, то ли пацанский. Но по логике — за девкой таки парень скорее прибежит.
— У неё есть потенциал, — все так же безэмоционально возразил Марук. — А еще она — гарантия лояльности новеньких боевиков.
На базу я зашёл первым, на всякий случай прислушался. Я, конечно, был внимателен, но вдруг кто-то уцелел или выполз откуда-то? Девчонка осталась снаружи, но она так выразительно принюхивалась и крутила головой, что я сам чуть не засмотрелся. Мне кажется, или ее вообще не смущает запах паленой крови и… э… трупы, они такие. Выделяют всякое, неблаговонное. Запах насильственной смерти. А эта только любопытствует от всей медоедской души, никакого… э. А какого? Это ж медоедка!