А потом мы стали ждать утра. Я спряталась за Таху и притихла — теперь все решится, как только откроют нашу тюрьму.
Лишь бы последний из наших выжил. И, не тратя больше ни секунды, каждый миг драгоценен, я перекинулся и рванул туда, где на карте красная точка двигалась навстречу зелёной. Я. Должен. Успеть.
— А вот отсюда подробнее, — кататься по полу я мгновенно передумал и одним движением оказался на прежнем месте за столом.
И я там выжил. Причем не просто выжил, а стал самым крутым диким охотником на Дне. Ни один оборотень не смел забираться так далеко в глубь агрессивных джунглей.
Полицейский всмотрелся в выскочившую на его планшете информацию. Глаза у него стали слегка округлые. Хм… Похоже, грохнутая Точкой баба была крутой шишкой. Потому что все трое чуть ли не под козырек взяли.
Жаль продукт было переводить, но я, сцепив зубы и наступив на хвост жадности, грохнул бочку и с ног до головы облился мухоморовкой, чтоб от меня выпивкой на весь ярус несло. И лёг обсохнуть под кустом, точно на пути у одного из отрядов. Рожу предварительно грязью измазал, от дорогущей одежды из шкуры гокаря, способной оставаться на теле во время транформации в зверя и обратно, избавился, припрятал в тайнике до лучших времён. Обмотался вонючей шкурой, для правдоподобия снятой с первого попавшегося забулдыги. Забулдыга вякал ещё, возражал. До первой зуботычины, а потом сразу согласился с моими доводами.