Я перешёл на лёгкую трусцу. Ну, проникнуть дальше — это раз плюнуть. Считайте всё, территория Древорубов моя. Если я внутри — у меня в башке картограф-нюхач-сканер сам включается. Раз увидел — навсегда запомнил и с закрытыми глазами пройду.
Пока пятились — я пыталась понять, в чем смысл ловушки. Ведь охотнички явно стремятся сами разделаться с дичью, а эта игра приносит удовольствие, когда есть погоня, азарт, адреналин в крови. Ну какое удовольствие от пойманного в сеть пленника? Проще было его вообще не выпускать из клетки.
И тут ко мне вновь вернулся слух… До меня, наконец, дошло, что этот вонючий псих все время орал.
Нет, если бы он хоть раз не соблазнился, если бы хоть намеком показал, что ему это по-настоящему неприятно, неинтересно — я бы прекратила в тот же миг. Только в том-то и дело, что его плющило и таращило от того, насколько он сам хотел. И боролся с собой, дурень, не понимая, что поздно уже, поздно. Я у него уже есть. Мы уже есть.
— Завоюем, фигня-вопрос, — согласилась Точка. — Зови своего змея!
Потом я опять ждала и даже подремала в каморке сестры, спрятавшись за горой наваленных тряпок. Но Гюрза так и не появилась, а меня заело дурное предчувствие. Именно поэтому я отправилась бешеной колбаской метаться по улью в поисках родного запаха.