Она ушла, а я переключился на трупы. Проверить одежду действительно стоит, стащить тела в одну кучу не трудно, хотя один бы я подобной чепухой заниматься не стал. Но не поиском же кормёжки мне заниматься! Если бы мясо требовалось добыть зубастое, когтистое, опасное, из джунглей… я бы добыл и принёс, а там пусть занимается.
Я вздрогнула, услышав этот голос. Слишком спокойный и уверенный. Либо Марук идеально владеет собой, либо… мы чего-то не понимаем. Да нет, мы почти победили!
Тянуло… лесом. Сюрприз, однако. Не сельва ни разу, да и к запаху леса примешивается стойкая промышленная вонь, но всё же. Не понял. Что-то часто я в последнее время это повторяю. Может, действительно, дураком стал? А не пофигу ли? Почесал за ухом, сел. Все те же лица, все те же цепи. И охрана с карабинами.
— Обращаяся! Быстро! — если не сможет, то как там надо? Головой к поезду?
Скальники в шоке, но сдаваться не собираются, упорно лезут на штурм, периодически получают ответку чем-то непонятным и с воем откатываются. И ни одного трупа защитников баррикады пока не видно. Да они вообще не высовываются, то ли пуляют, то ли тыкают во врагов чем-то прямо сквозь специальные дырки в своей крепостной стене. Опустотеть шустрые младенцы, и образованные!
Последнее, что я запомнила — шероховатую поверхность сковородной ручки в руке. Уже теряя сознание, я рефлекторно нашарила ее и сжала… зачем? Это я уже не успела понять.