Зато у меня хватило ума сообразить, что пустая клетка насторожит тюремщиков. И я, прежде чем смыться, как могла, соорудила инсталляцию «чокнутый барсук сгреб все опилки в кучу в дальнем углу и зарылся в нее». Авось прокатит… хлипкая надежда, но главное — они же будут уверены, что из клетки не сбежать. Значит, барсук там, под опилками. Эх, хоть бы!
— Жопу свою не растопыривай на всю вселенную, не буду колоться, — откуда-то из-за мохнатой туши отозвалась Гюрза, а я выдохнула с облегчением. — Не раздавила, но попыталась.
— Тебе надо, ты и убивай, — я развернулся и пошёл прочь. Жестоко? Наверное… но я идиот. Куда я поперся?! Оставил старшую, умную и опытную гадину в живых после того, как на ее глазах сдыхает ее «кровиночка»? Да если она найдет способ свалить, моя месть звездной пылью покажется!
— Карл, ничего я такого не думал. Шутишь? Ты и не вернёшься? Я в своём уме. Конечно, я знал, что ты придёшь. Тут же Шея, и…
Инстинкты так и взвыли, что мразь, опасный и умный. Это не Ленка, которая только изображала из себя невесть что, а так — просто сучка и шелупонь на побегушках. Детдомовскую выпускницу в иерархических играх не проведешь.
Братишка… Ганс не справился. Он потух, потерял аппетит. Я пытался его расшевелить, уговорил на побег. Угу. Нас поймали. Дальше… дальше лучше не вспоминать, до сих пор передёргивает. Сколько длились экзекуции? Пару месяцев? Лучше бы четыре или пусть год, но наказали бы меня одного. Или не стоило столь непродуманно сбегать. Да, это я во всём виноват. И в какой-то момент…