Полночи все равно пришлось просидеть в засаде в выгребной яме в углу кухонного дворика. Потому что какие-то долбанутые личности все никак не желали угомониться и туда-сюда сновали по нужному этажу, как чертовы муравьи. Запах Гюрзы я чуяла, а приблизиться не могла, злилась и от злости сожрала какую-то очень вкусную тухлятину. Ну хоть тут польза…
Сначала соцепники. Я вдруг осознал, что не дававшая мне покоя девчонка совсем рядом, только руку протяни. Сейчас обнюхаю… Наконец-то! Я схватился за цепь, чтобы подтянуть загадку к себе поближе, благо она оказалась пристегнута вместе со всеми в одну связку, и в данный момент смотрела в другую сторону. Есть надежда, что понюхаю прежде, чем она опомнится и поднимет визг. Хотя… эта скорее не завизжит, а покусает. И туника у нее на спине странно топорщится, кстати, словно под дерюгой…
Уж лучше пусть ещё копьём ткнёт. У меня шкура толстая!
— В смысле? — удивилась я. — Ну я ж оборотень. Зверем, наверное, пахну.
— Короче, — нетерпеливо перебил я, прицеливаясь.
В животе зверски забурлило, и запах тухлой вороны вдруг показался мне не таким уж противным. С трудом встав на четвереньки, я отползла к стене и свернулась клубочком… блин, лучше бы я зверюгой тут сидела. Но, похоже, тюремщики решили, что теплая шкура — слишком большой комфорт для арестантки.